Зима в Черногории – время активизации воровских и хулиганских банд. Зимой наступает период затишья во всем: и в природе, и в жизни вообще. Ленивые волны нехотя облизывают опустевший берег, практически все прибрежные магазинчики, кафешки и рестораны закрыты до теплых времен. Туристов и отдыхающих нет, поэтому местные бандюки в поисках наживы уходят вглубь континента, туда, где хоть и не очень богато, но все-таки живут люди. Те из них, кто невнимательно следит за своим хозяйством, рискуют быть не только обворованными: местные воры и хулиганы частенько оставляют после своего визита полный погром.
На днях мы встречались со своим другом – русским предпринимателем – в его черногорском доме. Решили просто пообщаться под запеченную в фольге форель и белое вино. А так как погода была ясной и теплой, мы расположились на улице под сенью еще не опавших листьев киви. Ничто не предвещало беды: солнышко светило, птички чирикали, соседи радостно приветствовали нас, махая руками.
Первый подозрительный субъект показался минут через пятнадцать после начала пикника. Он прошелся вдоль ограды, делая вид, что не обращает на нас внимания. Но роль праздношатающегося прохожего ему не удавалась. Помятый и пыльный вид, бегающий взгляд и излишне плавные движения говорили о том, что он появился здесь неспроста.
Завидев странного вида прохожего, наш друг сказал, что это – член воровского сообщества, и что у них в поселке зимой орудует целая банда. Этот – самый молодой и неопытный, всегда появляется первым, чтобы провести разведку и выведать: кто из соседей дома, кто отсутствует и что у кого где плохо лежит.
Вся беда в том, что избавиться от зимнего воровского нашествия нет никакой возможности: жители поселка с жалостью относятся к малолетним воришкам, ведь самому старшему члену банды от силы лет двенадцать. Остальным и того меньше. Поселковые жители хоть и страдают от краж, но жалеют беспризорников, тем более зимой, когда спать в коробке из-под телевизора уже холодновато, да и с едой перебои. Один только вид потрепанных, грязных, с голодными глазами жителей помойных коробок заставляет щемить сердце. Соседи даже подкармливают бездомных малолеток, оставляя им на улице разную еду и подкладывают в картонные домики старую одежду и тряпки. Несмотря на это, хулиганы время от времени совершают воровские налеты и погромы на ближайшие дома. Их организация становится многочисленнее и сплоченнее, действуют они все более слаженно и быстро. Поэтому доброжелательные жители поселка уже начинают подумывать о привлечении к решению проблемы властей.
Как рассказал нам друг, воровская банда действует по самым настоящим законам ведения боевых действий: сначала в стан врага запускают лазутчика, который выбирает жертву налета. Потом остальные члены банды окружают выбранный дом или двор со всех сторон. Делают они это медленно и осторожно, чтобы не привлекать внимания. Самый последний этап – молниеносный захват плохо лежащего добра и такое же молниеносное исчезновение.
Наш друг неоднократно был свидетелем «работы» этой банды. Но как ни старался, не мог схватить ни одного воришку, настолько они ловки и проворны. Да, жизнь заставит быть таким, когда нет нормальной крыши над головой и когда питаешься непонятно чем, да и то редко.
Ну так вот. Сидим мы, рыбку кушаем, вином запиваем, разговоры разговариваем. И вдруг чувствуем: кольцо вокруг нас начало сжиматься, видимо, на этот раз в качестве жертвы был выбран дом нашего друга. И точно: где-то за оградой мелькнула и исчезла серая тень, позади в кустах что-то зашуршало, а из-за дома медленно выкатился и остановился в траве футбольный мяч.
Мы замолчали и прислушались. Тишина.
«Сейчас начнется», - прошептал наш друг и не ошибся: глядя мне прямо в глаза и осторожно перемещаясь среди опавших листьев, чтобы не зашуршать, на нас надвигалась страшная бестия! Ее огромная, как мяч, голова слегка покачивалась на тощем непонятного цвета тельце. Желто-зеленые глазищи, не моргая, гипнотизировали. Пройдя несколько шагов, она остановилась, присела, обвивишись длинным крысиным хвостом и, как ни в чем ни бывало, стала вылизываться.
Это был отвлекающий маневр. Пока страшного вида кошка демонстрировала нам тонкости интимного туалета, с другой стороны подступало целое полчище хромых и кособоких жителей помойки. Они перемежали приближение к нашему столу с долгим сидением под видом добропорядочных котов, лишь их внешний вид говорил о том, что это – воры и мошенники. Стоило обратить внимание на кого-нибудь из них, как он мгновенно вживался в роль и начинал показывать виртуозное владение техникой сценической игры. Неизвестно, что бы по этому поводу сказал незабвенный Станиславский, но мы готовы были заапплодировать.
Один, к примеру, изрядно пощипанный в боях, но, видимо, не побежденный, изображал охранника наших пакетов с продуктами, которые стояли на ступеньках. Он со злобной мордой ходил вокруг них, отгоняя своим видом собратьев. Сам к пакетам он тоже не приближался: ждал, видимо, когда мы отвлечемся.
Другой, помоложе и поприличнее видом, блаженно поточив когти о старую лозу, стал демонстративно заигрывать с двумя малышами, которые, переключившись друг на друга, сплелись в грязный и рваный клубок.
Наш друг взял в руки длинный прут и со всей силы ударил им по камням. Звук внезапно возникшей опасности подбросил котов в воздух и заставил их бежать без оглядки кто куда. Есть такое выражение: «Разбежались как тараканы». Представьте себе тараканов величиной с кошку в количестве штук эдак пятнадцати – получите ту картину, которую мы лицезрели.
Спокойствие длилось недолго: запах печеной рыбы, а также свежих сосисок, лежащих в пакете на крыльце, превратил бездомных котов в машины, которые во что бы то ни стало должны добыть себе жратвы. Не обращая уже внимания на удары плетью по камням, они, протискиваясь сквозь колючие кусты, опять стягивались к нашему столу. На этот раз показался и главарь банды – одноглазый черный кот о трех ногах. Он, как и подобает пахану, сидел поодаль и руководил операцией, стреляя глазами то в одну, то в другую сторону. Надо сказать, руководил он грамотно: пока мы озирались вокруг, пара самых ловких и поджарых ребят оказалась у нас над головами. Они, возлежали на лозе и пожирали своими глазами нашу рыбу.
Пока мы смотрели наверх и придумывали, как бы ликвидировать противника, краем глаза мы заметили, что Пощипанный залез в наш пакет с продуктами и, чтобы убедиться, что его никто не заметил, осторожно подглядывает в дырку для ручки. Но мы-то заметили! И бросились спасать свой пакет! А он бросился спасать свою шкуру!
Надо ж было так случиться, что, перепугавшись при отступлении, он головой и одной передней лапой угодил в эту самую дырку для ручки! Кот стал удирать вместе с нашим пакетом, который прочно повис на нем, как сумка с письмами на почтальоне. Пощипанный удирал изо всех сил, волоча за собой нелегкую, страшно шуршащую ношу и вращая от ужаса глазами. Протащив за собой наши покупки по всему двору, он от отчаяния бросился между прутьями ограды. Кот пролез, а пакет остался висеть на заборе.
Мы хохотали, схватившись за животы, и радовались, что в Черногории очень прочные пакеты. Иначе бы все содержимое, разбросанное по двору, мгновенно было бы унесено котами.
Вытирая слезы от смеха, мы вернулись к столу и обнаружили, что он пуст: ни рыбы, ни рыбьих костей и голов на нем уже не было. Не было и котов вокруг. Лишь черный главарь, с удовлетворением окинув окрестности своим последним глазом, повернулся к нам задом и мгновенно смылся, будто его и не было вовсе.