По российскому Первому каналу вчера в новостях сказали, что, наряду с Белградом, который ровно десять лет назад пострадал от натовской бомбардировки, подвергалась авиаударам и Подгорица.
В который раз убеждаюсь, что российские СМИ лихо пускают в эфир непроверенную информацию.
Говорили мы по поводу тех исторических событий с местными жителями. Да, все в один голос утверждают, что это было страшное время. Страшное не потому, что маленькая Черногория была втянута в большой военный конфликт, а потому, что в те годы страна еще входила в состав единого государства с Сербией, и события, произошедшие там, сильно повлияли на всех югославских жителей.
В отличие от телеведущих, очевидцы рассказывают, что Подгорицу вовсе не бомбили. Однако запуски ракет по Белграду, осуществляемые с американских военных кораблей, стоящих на рейде в Адриатическом море, видели все. В буквальном смысле слова черногорцы сидели на берегу и считали ракеты, запущенные с американских судов в сторону континента.
Хоть бомбы на территорию Черногории и не падали, жители в полной мере ощутили все «прелести» военного времени. Началась экономическая блокада. Привычная жизнь времён социалистической Югославии резко закончилась.
Нам рассказали, что до развала Югославии в стране жилось как в раю. Было такое разнообразие всевозможных товаров, услуг и возможностей, что народ не жил: наслаждался жизнью. По рассказам некоторых продвинутых черногорцев, в социалистической Югославии жилось лучше, чем в советских прибалтийских республиках. Не знаю, какие республики он имел ввиду, но я, как уроженка и жительница Эстонии, легко могу представить себе картину, при которой жизнь в моей родной ССР могла бы быть еще лучше, поскольку человеку свойственно улучшать мир вокруг себя по своему разумению.
С развалом социалистической Югославии, а тем более с нападением на её остатки натовских войк, жизнь местных жителей разделилась на «до» и «после».
Страх сковал умы и мышцы черногорцев, они уже не могли как прежде вести свое хозяйство. Они сидели и боялись. Боялись того, что ракета может не долететь до назначенной точки и упасть на них, боялись, что могут погибнуть их родственники в Сербии, боялись, что нечем будет кормить семью. Но войны в Черногории не было! Так же, как и раньше, грело солнце, дождь орошал поля, а земля ждала, что в нее бросят семя, чтобы вырастить урожай. Но никто не бросал никакого семени. Было страшно.
Приученные к ломящимся от количества товаров полкам в магазинах, люди разучились пахать и сеять. Они подсели на контрабанду, которую в изобилии переправляли в военный период из соседней Албании через Скадарское озеро. Простые люди питались контрабандной едой, носили контрабандную одежду, а люди непростые на этой контрабанде неплохо наживались. Кто бензинчиком приторговывал, кто сигаретами, а кто и наркотиками не гнушался.
В самом Белграде творилось действительно ужасное. Один наш хороший друг, серб родом оттуда, был очевидцем страшных событий, которые происходили в городе десять лет назад.
Жил он в обыкновенном доме в одном из спальных районов Белграда. Никаких заводов и стратегически важных объектов поблизости не было, поэтому на квартал ракеты не нацеливали и бомбы не сбрасывали . Тем не менее, во время бомбежек все жители дружно спускались в подвалы своих домов и пережидали. Каждый понимал, что если вдруг бомба попадет в дом, то никакой подвал никого не спасет.
Однажды американцы все-таки нашли, к чему придраться в простом спальном районе – обнаружили в нем небольшую телевизионную станцию. И, естественно, в целях сокращения пропагандистских возможностей противника разбомбили ее. Дымящийся асфальт, разбросанный взрывом, долетел и до улицы, на которой жил наш друг. Это было самое близкое его знакомство с войной в Белграде. А еще он рассказал нам интересную историю о том, как жители Белграда спасли мост.
Однажды просочились слухи, что американцы собираются уничтожить мост через Дунай. Сами понимаете, мост – наиважнейший стратегический объект. Узнав об этом, люди со всего Белграда начали стекаться к нему и заполнили весь, да так плотно, что яблоку негде было упасть. Подобного столпотворения никто еще не видел. Понабежали телевизионщики, все засняли и показали сюжет по каналам всего мира. Естественно, журналисты также сразу отправились к американскому генералу, ответственному за операцию, и спросили: «Ну, как, Вы это видели? Будет ли изменено решение об уничтожении моста?» На это генерал ответил, что приказ никто не отменял, и что объект будет подвержен авиаудару в любом случае. К счастью, новости вовремя дошли до американского командования, и операция была по очевидным причинам отменена.
Наш друг не держит никакого зла на американцев, потому что понимает, что американский народ и американская политика – две разные вещи. Тем не менее, он говорит, что если бы во время бомбежки был убит его родственник или близкий человек, он наверняка обвязался бы динамитом, отправился бы в американское метро или прямиком в Белый Дом и взорвал бы всех, правых и виноватых, да и себя вместе с ними, к чертям собачьим. В такие моменты, говорит он, в человеческом мозгу происходит некий переклин, который отключает сознание и включает жажду мести. Он видел людей, потерявших близких, и понимает их ненависть к американцам.
Сам он знаком с некоторыми американцами, говорит, что они – такие же простые люди, как и все мы, правда, напичканные уверенностью в величии и исключительности своей нации. Американская пропаганда хорошо поработала, но и в ней есть проколы. Например, вопрос о том, почему же такая великая и демократичная американская нация почти подчистую вырезала в свое время коренных жителей континента – индейцев – ставит американцев в тупик. Они смущаются, тушуются и не знают что ответить. Даже сотрудники ФБР.