Мы неоднократно писали, что черногорцы – народ спокойный, вялый, и ленивый. Единственное, что они любят делать помимо ничегонеделания – говорить. О черногорских беседах мы тоже писали: они касаются самых важных общечеловеческих тем, включая политику, экономику, культуру и разнообразные подробности соседского быта.
Разговоры часто перерастают в жаркие дискуссии: пожалуй, это один из немногих активных моментов в жизни местного населения. Особенно горячие споры могут превратиться в шквал бессмысленных воплей, которые я назвал «помутнением».
Мы были свидетелями нескольких таких сцен, произошедших с самыми нормальными, вменяемыми черногорцами. Например, один наш знакомый вспылил после того, как мы заявили, что черногорцы не умеют работать. Вспылил – это мягко сказано. Он вскочил, начал носиться по комнате, размахивать руками и орать что-то нечленораздельное. Три здоровых мужика не могли его удержать: он вырывался и продолжал носиться туда-сюда. Спустя пять минут он затих и, казалось, совершенно забыв о произошедшем, продолжил нормальную беседу.
Мы бы наверняка сочли этот случай одиночным, если бы он не начал повторяться с другими людьми. Так, другой наш знакомый после неприятной беседы по телефону за рулем машины вырвал из приборной панели магнитолу и вышвырнул ее в окно, за которым, как назло, оказалось море. У соседа, косившего у себя на участке траву, постоянно глох триммер. То ли сам плохо работал, то ли часто попадал на мусор, раскиданный по участку. В один прекрасный момент мужик не выдержал, бросил несчастную косилку на землю, воздел руки к небу и заорал на всю деревню: «Боже! Не могу так больше!» Не закрывая рот, он начал шастать туда-сюда, ругаться, взывать к богу, пинать, поднимать и швырять триммер, рвать на себе ремни, которыми косилка крепится к туловищу. В итоге он заметил свою жену, тихонько стоящую невдалеке, и завопил: «Это ты, ты во всем виновата!» Бедная женщина поспешила успокоить мужа, чтобы не позориться перед соседями. Помутнение, как обычно, закончилось очень быстро: сосед успокоился и продолжил работу.
Еще один подобный случай произошел у меня на работе. Прораб бригады строителей попросил хозяина купить для людей воды (стройка шла в жаркое время и действительно очень хотелось пить, особенно при физической нагрузке). Несмотря на то, что в обязанности хозяина не входило обеспечение рабочих едой и питьем и хватало дел поважнее, прораб на полном серьезе рассчитывал, что его требование будет выполнено. Когда же выяснилось, что никакой воды владелец стройки везти не собирается, он взбесился: заявил, что так умрет от жажды, его не уважают, и что он не собирается пахать на такого нехорошего работодателя. Опять же: бессмысленные вопли, беготня, размахивание руками. Прораба не успокоило даже известие о том, что на стройке в холодильнике стоят 20 бутылок воды, купленные несколько дней назад, и смерть от обезвоживания ему не угрожает. По его мнению, хозяин проявил крайнее неуважение, пренебрег его человеческим достоинством и теперь просто обязан повысить зарплату. Это помутнение длилось несколько дольше предыдущих, а точнее – до момента, когда вернулся хозяин и пообещал всех недовольных выгнать со стройки без выходного пособия. Поскольку черногорец не может позволить себе начать работу (что само по себе достойно уважения) и ничего за это не получить, конфликт был быстро улажен и строительство продолжилось как ни в чем не бывало.
Может быть, подобные заскоки и не являются чертой исключительно местных жителей: среди русских, бывает, встречаются склонные к такому поведению товарищи. Разве что в России не принято мгновенно забывать о приступе бешенства. Если у нас в стране с сорвавшимся человеком станут вести себя осторожнее, то в Черногории это нормально: ну разозлился, ну поорал. Все же хорошо. Радует то, что черногорцы в приступе гнева никогда не срывают эмоции на других людях и не доходят до рукоприкладства, как наши соотечественники. Лают, но не кусают.