В первый же год нашего пребывания в Черногории мы столкнулись с Иваном (Йовица) – сербом, который оставил в Сербии жену с детьми, чтобы методом строительства домов в Черногории заработать на жизнь.
Так получилось, что на безрыбье Йовица оказался самым грамотным среди страждущих заработать: он умел читать, писать и говорить по-сербски, а, значит, и по-черногорски. Спрос на строительство домиков у моря у наших соотечественников был настолько велик, что даже Иван со своей горе-бригадой оказался востребован. То, что он ничего не понимал в строительстве вообще, его ничуть не смущало. Зато он был очень уверен в себе и, следовательно, легко убеждал доверчивых российских граждан, что именно он им и нужен.
Нас он тоже легко в этом убедил, тем более что он был единственным, кто согласился сделать ремонт в старом каменном доме. И понеслось! Иван взял деньги на стройматериалы и пропал. Нет, не совсем пропал, он пропал на время, чтобы потратить их с удовольствием и пользой… на себя. Потом, когда большая часть средств была истрачена, Иван появился в поле зрения и на голубом глазу заявил, что теперь он готов работать. Как впоследствии выяснилось (а иначе с Иваном быть и не могло) – вместо самых качественных стройматериалов были завезены самые дешевые. Самыми дешевыми оказались и его работники, которые стройку, похоже, видели в первый раз в жизни. Но деваться было некуда – часть денег уже заплачена, процесс начат.
Сначала мы думали, что Иван – дурак-дураком. Потом стали думать, что он – обыкновенный мошенник. Финал ремонта старого дома показал, что Иван все-таки дурак. Вместо ремонта одного этажа, который мы заказали, он отремонтировал целых два. Причем уложившись в сумму, предназначенную для одного этажа. С этой суммы он еще отдохнул и, вероятно, купил старую «пятерку» BMW (именно в период работы с нами она появилась, поэтому мы предполагаем, что за наш счет). Посчитав наши затраты, сравнив их с ценами даже на самые дешевые стройматериалы и самую дешевую рабочую силу, мы поняли, что оговоренной ранее суммы не хватит. Но Иван продолжал развивать видимость бурной деятельности, заканчивал второй этаж и денег больше не просил.
Когда мы сказали ему о том, что второй этаж мы ремонтировать в этом году не планировали, он чуть не умер, но деваться было некуда: ремонт второго этажа он успел сделать быстрее, чем мы успели напомнить ему о том, что этого делать не нужно.
Худо-бедно, но ремонт был закончен. Да, могло быть и лучше, но что есть – то есть. Ивана мы видеть больше не могли: ни организовать, ни начать, ни закончить свою работу он так и не научился. Зато за небольшую сумму он мог сделать большой объем работ. Вероятно, он не платил рабочим вообще, как, вероятно, не платил за стройматериалы.
Когда его тельце на тощих ножках вылезало из «крутой» машины, на него было больно смотреть. На Иване было одето всего три вещи: трусы, шлепанцы и огромный золотой крест, висящий в области пупка на толстенной цепи.
От общения с Иваном у нас остались самые неприятные воспоминания, и мы с удовольствием распрощались с ним навсегда. Так нам казалось.
Но в этом году наши дороги пересеклись опять. В новом доме одного нашего соотечественника вскрылась серьезная проблема: сильно дымил только что построенный камин. Дым валил прямиком в комнату. Нас пригласили как специалистов по каминам посмотреть и поставить диагноз. С первого взгляда стало ясно, что камин лепили те, кто никогда каминов не видел. Это был не камин, а ящик из кирпича с трубой. Требовалась переделка этого произведения целиком.
Когда хозяин узнал об этом, он, мягко говоря, не обрадовался. Для него это означало платить второй раз за один и тот же камин. Во время нашего разговора вдоль бассейна прогуливался какой-то толстый и обрюзгший человек неприятной наружности. Что-то очень знакомое было в нем. Не сразу мы поняли, что это – цепь с крестом, трусы и шлепанцы. Иван был прорабом на стройке, он был тем человеком, который отвечал и за дом, и за бассейн, и за камин. С трудом узнав в ожиревшем до безобразия человеке Ивана, мы вовсе было собрались отказаться работать. Но, подумав, решили помочь нашему соотечественнику.
Оказалось, что Иван, обманывая хозяина и ничего не смысля в каминах, привел «строителей», которые, в свою очередь, обманули его самого. Они тоже ничего в каминах не соображали, а лишь понимали, что должны построить такую штуку, внутри которой разводят костер. Они даже не догадывались, что дым должен уходить в трубу, а не в комнату. Впрочем, для них это было неважно. Важно, что за работу платят деньги, остальное не имеет значения. В результате дымоход изнутри был на две трети перекрыт врезанной в него и насмерть заляпанной цементом заслонкой из кривой жестянки.
Когда после демонтажа дымохода мы показали хозяину причину, по которой камин не мог работать, тот чуть не озверел от ярости. Он вспомнил, что во время строительства рассказывал Ивану о русских печах, в дымоходах которых ставят заслонки и про дымовой зуб, который строят в каминах. Иван понял это по-своему.
Слава Богу, теперь камин перестроен и прекрасно функционирует. А хозяин готовится, как он обещал, найти всех строителей во главе с Иваном и вставить им в одно место заслонку или дымовой зуб, и чтоб болел…