Наконец, замучившие всех дожди прекратились. Небо очистилось не только от тяжелых рваных туч, но и от белоснежных невесомых облаков. Народ мгновенно перебрался на улицу: кто по городу погулять, а кто на терраске посидеть с кружкой пива. Когда я писала предыдущее предложение, само собой напрашивалось выражение «на терраске посидеть с интересной книжкой». Но нет, здесь такого зрелища за все время пребывания в стране мне наблюдать так и не пришлось. Сидят жители Черногории обычно либо с чашечкой кофе, либо с пивным бокалом. По утрам читают газеты, чтобы быть в курсе событий и не ударить в грязь лицом перед соседом или кумом, который вот-вот появится, и обязательно с какой-нибудь новостью. Складывается впечатление, что людей учили грамоте только для того, чтобы те могли узнавать свежие сплетни из газет. Сами понимаете, в газетах слог либо совсем простой и лаконичный, либо совершенно непонятный. Поэтому речь местного населения стала такой же: либо вовсе простой, либо абсолютно непонятной, причем не только слушателю, но и самому оратору, особенно когда он входит в раж. Оглушенный собственными эмоциями, такой человек значительно сокращает количество слов, употребляемых в монологе. Более того, он заменяет их синонимами, не поддающимися переводу, а именуемыми «непереводимой игрой слов на местном наречии», или, говоря честно и откровенно – словами матерными. К ним добавляются крики и нервные взмахи руками. После подобных выступлений собеседник, как правило, сразу понимает, о чем идет речь. Оратор, видя это, автоматически запоминает, какие именно слова являются самыми эффективными в беседе. И так, раз за разом матерные слова постепенно вытесняют все остальные. Причем они перестают нести свой первоначальный смысл и превращаются в слова ежедневные. Такие вот метаморфозы происходят с некоторыми представителями села, с нашими соседями, например. Я сначала не могла в это поверить, пока не прислушалась. Старый дед Йован на чистейшем матерном языке, но спокойным и доброжелательным тоном внушал своей старой бабке, чтобы та убрала тыквы с дороги. Тыквы выросли такими огромными, что одна бабка Мария никогда бы с ними не справилась. Мария отвечала ему, чтобы он сам убрал свою вонючую рыбу из тачки и старые доски из сарая, и вообще, лучше бы он заткнулся. Йован действительно заткнулся, но лишь на минутку, чтобы выпить стопочку ракии. После ракии Йован воспрял и ответил такой отборной матершиной, что, видимо, пока говорил, сам потерял смысл того, что хотел сказать. Однако, речь старца произвела неизгладимое впечатление на старуху: она поднатужилась и попыталась откатить перезревший плод в траву. Не вышло. Тогда она ответила мужу не менее красноречиво. Так вот и препирались они, пока не приехал их сын и не привез дочку трех лет, чтобы та была под присмотром бабки с дедкой, пока он с женой занят будет. Старики обрадовались и переключили свое внимание на внучку. Они с умилением смотрели на девчушку и с трудом подбирали слова, чтобы общаться с ней, ведь на матерном говорить с малышкой как-то неудобно. Чтобы девочка не вспоминала об отсутствии родителей и не капризничала, ее сразу заняли делом: заставили собирать опавшие листья под деревом. Малышка послушно взяла большое пластиковое ведро и стала бросать в него желтые, начавшие уже крошиться лопухи. Надо сказать, через короткое время ведро было уже полным и девочка переключила свое внимание на котов, распластавшихся на траве. Она подошла к черному и схватила его за уши. Кот вывернулся, медленно перекатился на другой бок и сделал вид, что заснул. Девочка возмутилась и пнула кота ногой. Черный, взвизгнув, подпрыгнул и приземлился на мирно лежавшего серого кота. Тот испугался и тоже подпрыгнул. Бросившиеся наутек коты опрокинули ведро с листьями, пустое железное ведро, какие-то палки, лопату и горшок с цветком. На грохот сбежались старики. Но на этот раз они не проронили ни звука, ведь если бы они посмели сказать хотя бы слово, то оно было бы матерным, а при внучке ругаться неприлично. Дед, разрываясь изнутри энергией возмущения, судорожно дергал руками и головой. Было видно, что в его голове идет мучительный процесс подбора приличных слов.
«Ну, ты, это… подними! - наконец с трудом выдал он. - Подними… это!» Девочка, наблюдая дедушку в неудобной для него ситуации, смотрела на старика и ничего не предпринимала. «Мария! Скажи ей! – заорал он. - Пусть поднимет!» «Сам скажи! – гаркнула в ответ Мария. - Она еще не понимает». Малышка испуганно попятилась и уперлась в ствол дерева. Дед Йован подошел к ней, присел на корточки и ласково произнес: «Елена, ты это… надо… это…». Девочка молчала и не двигалась. Йован и так, и эдак, и вприсядку, и стоя. Не понимает. И немудрено, ведь вся речь старика сводилась лишь к выразительной жестикуляции, кое-где разбавленной нечленораздельным мычанием. На лице деда отразилось несказанное мучение и полное отчаяние. Он подошел к столику, открыл бутылку, плеснул в стаканчик и залпом выпил.
«Елена!»
Елена была непреклонна. Она смотрела на стариков с интересом, подперев дерево.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы к старикам не приехал дальний родственник. Йован отвел его в сторонку и на своем родном языке объяснил гостю, что произошло. Тот с пониманием кивнул и подошел к девочке. «Елена, надо убрать, - доброжелательно произнес родственник, - а то грязно». Девочка не реагировала. Трое взрослых людей, выведенные из себя, организовали консилиум: Йован и родственник пили ракию, а Мария подносила закуски, изредка опрокидывая в себя маленькую стопочку горючей жидкости. Девочка смотрела на них с интересом. Вскоре они позабыли о присутствии ребенка и вернулись к родной речи. В цветах и красках, перекрикивая друг друга, они самозабвенно говорили о том, что детей сейчас плохо воспитывают, не то, что в их стародавние времена.
Через некоторое время оказалось, что за столиком сидят уже человек шесть, в том числе и родители девочки. Они пьют ракию и бурно обсуждают извечные проблемы отцов и детей. На Елену никто уже внимания не обращает. Повсюду валяются ведра, палки, листья и… серый кот под кустом. Заметив его, Елена отрывается от дерева и направляется к кусту. Через секунду над погрузившейся в дрему деревней раздается пронзительный кошачий визг и взрослые, мгновенно замолкнув, вспоминают о малышке.